Включение упоминания о Боге в измененную российскую Конституцию понадобилось для того, чтобы закрепить понятия, которые человек усваивает с младенческого возраста и на протяжении всего детства, считает клинический психолог и основатель школы психотерапевтического боя «Валаал» Валерий Ивановский
По словам специалиста, для взрослого человека Бог на психологическом уровне олицетворяет собой ту защиту, которую младенец в первые месяцы жизни получает от матери, и родительскую заботу до того момента, как он сможет сам себя обеспечивать.
«То есть, в существующей социальной системе у нас формируется некий уходящий потом в подсознание вербально-визуальный конструкт, что над нами есть что-то высшее, к которому мы всегда можем обратиться за помощью. Как видите, с психологической точки зрения есть однозначные корреляты между отношением младенца к матери и обращением взрослого человека к некоей сверхсиле, Богу, который в случае крайней нужды может прийти на помощь», — поясняет Валерий Ивановский.
Вместе с тем, по словам психолога, Бог также ассоциируется и с некими социальными запретами, которые формируются у людей в современном обществе, сдерживая физиологические инстинкты.
«Понятие Бога несет в себе нормы человеческого общежития, противопоставляемые первичным биологическим инстинктам. Таким образом, божественное начало выступает в качестве «сверхсильного социального символа, который в условиях дискретности нашего социально-исторического опыта позволит обеспечить преемственность опыта предыдущих поколений и поступательное развитие государства и общества в направлении повышения эффективности и структурного усложнения институтов, его составляющих. Потому что ни царь, ни партия, ни прочие морально-нравственные символы, как показала наша история, не способны эту преемственность обеспечить», — отмечает эксперт.
Интерпретируя идею упоминания о Боге в российской Конституции, Валерий Ивановский также коснулся и Конституции СССР, в которой отсутствовала религиозная составляющая. При этом все советское общество было проникнуто идеей коллективизма, а сегодняшнее российское тяготеет к индивидуализму.
Противоречий здесь нет, считает психолог, поскольку коллективизм и индивидуализм — элементы одной и той же системы, и личное благо каждого не только не отрицает общее, но и становится его частью. В качестве примера такой модели, ориентированной на индивида, Валерий Ивановский приводит Соединенные Штаты Америки:
«Какая страна известна самыми яркими проявлениями индивидуализма? Пожалуй, США. Тем не менее, это государство с самыми устоявшимися, с самыми серьезными и значимыми социальными запретами и, вместе с тем, самой мощной энергетикой социального, благодаря которой американец чувствует себя частью огромной нации, восхищается ею и изо всех сил осуществляет коллективную американскую мечту. То есть этот индивидуализм совершенно не противоречит социальному развитию общества и является всего лишь неким элементом общего движения».
«В данной концепции понятием, противостоящим социальному развитию, является, скорее, анархия, при которой утверждение индивидуального происходит за счет отрицания законов, по которым функционирует общество и возвращения человека к абсолютизации своих желаний», — говорит психолог.
Однако такой вариант в процессе исторического развития, по мнению Валерия Ивановского, был отвергнут.
«Попытке реализовать идеи анархизма на практике провалились, и к этой концепции мировая цивилизация уже не вернется», — резюмировал специалист.
Напомним, после общероссийского голосования, одобрившего поправки в Конституцию РФ, понятие Бога вошло в пункт 2 статьи 67.1 новой редакции Основного закона страны. Тест поправки звучит так: «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство».
Инициатива вызвала жаркие дискуссии в обществе.
