– Обратиться к теме развода меня подтолкнул интересный опыт. Моя приятельница упомянула в разговоре, что после развода ей начали писать ее знакомые с вопросом, как она решилась пройти этот путь. Речь шла о внешне благополучных семейных женщинах примерно нашего возраста – 35-40 лет. Никто бы не заподозрил, что они, к примеру, жертвы абьюза. Поэтому предлагаю начать разговор с простого. А есть ли какие-то четкие критерии благополучия-неблагополучия в браке?
– Что такое благополучные отношения? В жизни я часто встречаю мнение, что это когда люди не ругаются в семейной жизни. Или, когда мы наблюдаем признаки социального успеха пары. То, что становится объектом внешней оценки, часто не совпадает с субъективным ощущением партнёров. А иногда наоборот, человек устроился, все наладил, ему хорошо, а люди смотрят со стороны и не понимают, как так можно жить вообще. Для меня важным критерий – индивидуальное переживание себя в отношениях, поэтому сложно давать объективные оценки, сравнивать. Люди вступают в отношения, заключают брак с очень разными потребностями, желаниями, целями, ожиданиями и личными историями. Брак наполняется самыми разными смыслами. Универсального ответа, думаю, нет.
– А есть какое-то более-менее точное объективное понимание абьюза?
– Да, это насилие, и у него есть формы самые разные. Про это написано много статей. Варианты насилия – это и подавление, и эмоциональная холодность, и обесценивание, и постоянная критика, и принуждение, и попытки сломать другого, нарушая его личные границы, как физически, так и психологически. На уровне эмоций гештальт-терапевт Анна Федосова выделяет 5 основных групп абьюзивного поведения: контроль, террор, прямую вербальную и пассивную агрессию и так называемый газлайтинг. Важно понимать, что агрессия рождается там, где есть какая-то неудовлетворённая потребность. Если у человека есть какая-то сложность, например, с принятием ограничений и собственного бессилия повлиять на другого, то, не получая того, что он хочет, он может пытаться прямо или косвенно принуждать, заставлять другого. Чаще всего, кстати, неосознанно.
– А если посмотреть со стороны… Ну, допустим, это женщина. Хотя может быть и мужчиной. Хотя считается, что жертвами абьюза чаще становятся женщины… Можно определить со стороны, что человек находится в таких отношениях?
– У людей, которые попадают в абьюзивные отношения, есть определенные качества. Они могут быть заметны со стороны в обычном общении. Очень часто это тихие люди, которые, среди прочего, много терпят. Они готовы обслуживать эмоциональные потребности другого и замечают его больше, чем себя.
— Сначала Вы сказали о том, что ощущение благополучия всегда субъективно. Но человек может чувствовать себя хорошо в очень плохих условиях. Имеем ли мы право как-то на этого человека воздействовать? Надо ли ему помогать? Ну, сходи к психологу… Или там: тебе уже пора разводиться. Или человек должен сам созреть?
— Спорно. Когда переживаешь за близкого и видишь какое-то нехорошее отношение к нему, то, конечно, хочется это исправить. Но существует такая вещь, как уважение к границам другого, которое не позволяет самовольно влезать в отношения людей. Да и зачастую за стремлением помочь скрываются такие вещи, как желание спасать. Абьюзивные отношения и созависимые отношения часто переплетаются. Драматический треугольник – как раз один из вариантов, возникающий, когда третий человек пытается влезать и влиять. Что вообще-то тоже является формой насилия. Потому что, если тебя в отношения не приглашают, не спрашивают твоего совета, лучше не вмешиваться. Идеи про то, как лучше будет этому конкретному человеку, тоже чаще всего про нас самих, а не про него. Мы можем отзеркалить близкому человеку ситуацию, сделать ее зримой, назвав вещи своими именами. Тем самым мы можем помочь, когда нас просят. Но тут важно понимать: помогая, что именно мы поддерживаем и с чем соглашаемся?
Иллюзия, что можно изменить другого, как раз зачастую и удерживает людей в созависимых отношениях: он бьет меня, но со мной он может стать другим. Эта ловушка, к сожалению, для многих оказывается роковой.
— А если представить ситуацию. Вы знаете, что он точно лет десять бьет ее по голове. Мы наблюдаем, что будет дальше?
— Для некоторых случаев есть руководство, называемое Уголовным кодексом. Бездействуя в некоторых ситуациях, ты становишься соучастником преступления. Такой нюанс. Если факты верифицируемы, то сестре или близкой подруге для начала можно сказать: то, что делает партнер, это насилие.
— А если взять более мягкий вариант. Когда она до брака была цветущей женщиной, а в браке как-то захирела…
— Кто-то сильно заболевает, оказывается на грани и понимает, что, если он продолжит жить так, то жизнь на этом может и закончиться. Но иногда люди выбирают болеть и испытывать симптомы ради того, чтобы остаться в отношениях.
— Жертвуют собой? «Я хочу быть с этим человеком, или быть в принципе в отношениях, или быть в отношениях, даже если они травмирующие». Или это они несут в себе какой-то внутриличностный конфликт, и тогда получается, что они ни с кем не построят гармоничных отношений в принципе?
— Иногда это взвешенный, сознательный выбор. Иногда признание невозможности что-либо изменить в текущей ситуации. А про невозможность построить отношения – да, такое возможно для человека, у которого очень много сложностей-особенностей, в том числе тяжёлых. Тут вопрос в том, с чего человек стартует, с чем ему приходится работать на протяжении жизни, в какой ситуации он родился, в какой среде – это очень сильно влияет на то, что может, а что не может человек. Потому что то, с чем мы встречаемся в детстве, в значительной степени формирует нас как личность, влияет на наше развитие, на нашу психическую структуру. Развиваясь на протяжении жизни, мы научаемся новым способам и навыкам проживания различных ситуаций. Например, для того чтобы выйти из тех же созависимых отношений, недостаточно просто уйти от человека, необходимо много чего перестроить внутри себя, иначе ситуация будет повторяться раз за разом. Однако, когда мы проседаем ресурсе, устали, когда случается сильный стресс, с которым не удаётся совладать, мы откатываемся к базовым настройкам, заложенным в детстве. Каждый из нас несёт в себе ядро, которое остаётся на всю жизнь. И насколько далеко получается уйти от этого ядра – для каждого это свой путь, и каждый такой путь заслуживает уважения.
— Это, может быть, вопрос не к психологу… Хотя есть же такое, кстати, понятие – «социальная психология». Я хочу заметить, что поколенческие установки тоже значительно меняются – представления о том, как должно быть.
– Я вижу очень большое количество женщин до 40 лет, которые сильно психологизированы, много думают, много анализируют, много читают и многое про себя понимают. Тогда как люди старших поколений, мамы и бабушки наши, они о подобных вещах порой вообще не задумываются, не до того им было, выживали как могли. Наши ровесницы – ищущие, сомневающиеся. Мне такие попадаются люди, у меня такой срез.
