Также, по мнению экспертов, проблемы геронтологии даже для членов Политбюро 2.0 никто не отменял
Разные социологические исследования дают различные оценки социально-политического самочувствия российского общества.
Так, по данным ВЦИОМ, 61 процент участников исследования готовы проголосовать 1 июля за поправки в Конституцию страны, при этом участие в голосовании намерены принять 67 процентов респондентов. Меж тем, согласно итогам исследования аналитической группы социолога Сергея Белановского, в России в ближайшее время возможны социально-политические потрясения. По мнению главы Политической экспертной группы Константина Калачева, поводом для политического протеста могут стать итоги голосования по поправкам в основной закон страны.
Накануне появления поправки, допускающей возможность участия действующего президента в выборах главы государства, в экспертном сообществе активно обсуждался вопрос транзита власти.
«Как стало очевидным, вопрос этот существовал для многих, кроме одного человека в Кремле», — написал в Facebook политтехнолог Евгений Сучков. — С объединением с Беларусью не срослось, «батька», по свойственной ему привычке, нагло «кинул», потому пришлось идти на сомнительную историю по обнулению срока через поправки. Однако вопрос транзита никуда не ушел. Как говорится, ситуация поменялась, но сам вопрос остался. Еще в самый разгар дебатов о реальности «транзита» я утверждал, что в нынешней России, при абсолютно аморфном гражданском обществе, при целенаправленной профанации властями и его самого, и его институтов, при жестко выстроенной властной вертикали транзит верховной власти возможен только от В. Путина к В. Путину. Увы, все к этому и идет».
Однако, по мнению эксперта, сам вопрос транзита власти остается более чем актуальным. Как считает Евгений Сучков, вряд ли стоит сомневаться в результатах голосования по поправкам, но чем «энергичнее» будет процесс их принятия, тем меньшую легитимность и соответственно значимость будет иметь сам пост президента, как таковой».
«Да и проблемы геронтологии даже для членов Политбюро 2.0 никто не отменял. И разговоры о транзите, закулисные в элитах, и публичные в СМИ и интернете, вспыхнут с новой силой», — считает политтехнолог.
«Не претендуя на лавры Бенедикта Спинозы, позволю себе сформулировать это так: в складывающихся обстоятельствах транзит власти в России есть осознанная необходимость. Необходимость, с которой и властям, и нам всем, неизбежно придется иметь дело», — резюмировал Евгений Сучков.
По мнению политтехнолога Андрея Перлы, бесцельный транзит может стать угрозой для самого существования общества.
«Когда в ранних девяностых прошлого века в политологии начали говорить о «транзите» имелся в виду путь, который должны пройти бывшие страны варшавского блока от «авторитаризма» и «коммунизма» к демократии. То есть предполагалось, что, хотя маршрут долог (не одно десятилетие, возможно, моисеевых сорок лет) и мало предсказуем, но его начальная точка (бархатные революции) и конечная точка (счастливые столетия конца истории, все станут как французы и швейцарцы) известны точно. И даже многие промежуточные станции были известны заранее. Формирование таких-то и таких-то институтов, отработка демократических процедур, смена поколений… Концепция транзита оказалась полностью дискредитированной, когда обнаружилось, что, хотя от начального состояния общества ничего не осталось, конечное его состояние вовсе не похоже на чаемое счастье, а черт знает на что похоже. Пришли не туда, куда шли, но не потому, что дорога из желтого кирпича не туда вела, а потому, что город изумрудный только в зеленых очках. А без очков глаза бы на него не глядели. Однако само слово «транзит» имело смысл — дорога из желтого кирпича была», — считает Андрей Перла.
Сейчас, по мнению эксперта, понятие «транзит» употребляют как обозначение перехода «путинской России» к «постпутинской». Переход то ли уже начался, то ли вот-вот начнется.
«Штука в том, что начальная точка не обозначается, сколько-нибудь общепринятого описания ее нет, и конечная точка также никак не описывается. Переход откуда куда? Неизвестно. Но совершенно ясно, что переход. Но что должно измениться? Бесцельный транзит — страшная угроза для общества. Для самого его существования», — считает политтехнолог.