Налог на сверхприбыль, который некоторые российские компании уплатят в следующем году, позволит лишь частично решить бюджетные задачи, в то же время этот подход вреден для экономики в стратегическом плане. Об этом «Московским ведомостям» рассказали эксперты
Напомним, со следующего года 23 российские компании будут обязаны уплатить разовый налог на сверхприбыль за 2021-2022 годы. Ранее глава Минфина Антон Силуанов заявлял, что эта мера согласована с представителями бизнеса, который в условиях введенных санкций против России показывает сверхприбыли. При этом ставка налога установлена на уровне 10%. Но если компания заплатит не 2024 году, а в нынешнем, то сумма снижается вдвое и давление на бизнес оказывается минимальным. В то же время эти деньги помогут правительству финансировать социальные программы и запланированные инфраструктурные проекты.
«Сумма в 300 млрд рублей, которую планируют собрать за счет этого нового и разового налога, не так уж велика, если вспомнить, что федеральный бюджет – это больше двух десятков триллионов доходов и расходов. В то же время на индексацию пенсий в следующем году заложено 234 млрд рублей. Иными словами, какие-то частные бюджетные задачи за счет этих средств все же решить можно. Однако подобного рода практика в налогообложении является в корне неверной. Потому что, во-первых, налог на сверхприбыль вводится как бы постфактум, когда прибыль уже получена, а не до того, как было начато производство, инвестирование и так далее. Это такой произвольный подход. Во-вторых, это попросту отторгает инвесторов. Потому что инвестор не будет вкладывать средства в проект, когда заранее неизвестно сколько с него будет удержано налогов. Сегодня государство говорит, что это сверхприбыль, завтра – нет, а может быть вы имеете лобби и проект вообще исключат из списка плательщиков этого налога. Это ручное управление, которое в данном случае недопустимо. Хотя, нужно признать, что подобная практика существует и в развитых странах», — отметил в разговоре с «Московскими ведомостями» кандидат экономических наук Константин Селянин.
В свою очередь кандидат экономических наук Михаил Беляев обратил внимание и на еще один негативный аспект налогообложения сверхприбыли.
«Бизнес на то и бизнес, что сегодня везет, а завтра конъюнктура меняется, предприниматель в убытке. В таком случае стоило бы предусмотреть, что если плательщик налога на сверхприбыль оказался в убытке, то уже государство должно ему помочь деньгами. Конечно, этого не будет. С точки зрения потребностей сегодняшнего дня, может быть, такое налогообложение еще можно как-то оправдать. Но стратегически это только вредит экономике, потому что лишает крупный бизнес запаса прочности на случай негативных тенденций на рынке, сдерживает его в развитии. По моему мнению, в данном случае стратегия приносится в жертву сиюминутным соображениям», — пояснил Беляев.
В свою очередь замминистра финансов Алексей Сазанов в недавнем интервью отметил, что налог на сверхприбыль касается лишь тех случаев, когда прибыль получена не в результате применения предпринимательских талантов или инвестирования, а когда она обусловлена изменением конъюнктуры на рынке или курсом валюты.
В то же время, как следует из закона «О налоге на сверхприбыль», база налогообложения вычисляется путем разницы среднего арифметического прибыли за 2021-2022 и 2018-2019 годы.
«Но при таком подходе непонятно, каким же образом тут учитывается, что разница прибылей в разные годы получилась именно из-за конъюнктурных изменений. Кроме того, если уж мы говорим о конъюнктуре, то в таком случае стоило бы внимательно присмотреться к другой стороне этого вопроса. А именно к тому, как монополии в различных секторах экономики разгоняют цены на внутреннем рынке, как это было недавно с топливом, например. В связи с этим стоило бы задаться вопросом, откуда вообще берутся сверхприбыли, и не стоит ли ограничить непомерные аппетиты монополий в самых разных секторах экономики», — пояснил Михаил Беляев.
Ранее «Московская газета» писала об основных источниках многотриллионных доходов российского бюджета в ближайшие годы.
